Версаль :: Наука :: Разговор о стихах. Эткинд Е.Г. Глава 1.

Разговор о стихах. Эткинд Е.Г. Глава 1.

Автор: Эткинд Е.Г. (etkind@vers.al.ru)
Дата публикации: 29/05/2006
Категория: Наука

КОНТЕКСТ У ПУШКИНА И ЛЕРМОНТОВА

Контекст, который требуется для понимания "Рифмы", довольно широкий; особенность же его в том, что он, этот мифологический контекст, лежит вне данного стихотворе-ния, да и вообще вне творчества Пушкина. Назовем его внешним контекстом.

Привлечь его для понимания стихов не так уж трудно. Он содержится в словаре - если не общем, то специаль-ном. В этом смысле можно сказать, что стихотворение, требующее такого внешнего контекста, не слишком отличается от стихотворения вроде "Прозаик и поэт". Если мы, например, не знаем слова "тетива", то посоветуемся со словарем и выясним: тетива - это шнурок, стягивающий концы лука. Если мы не знаем, что такое Геликон, словарь нам объяснит: Геликон - гора, где обитали музы. Так что в принципе отношение к слову в том и другом случае сходное: слово обладает закрепленным за ним объективным смыслом, который независим от воли каждого данного автора.

Пушкину, прошедшему школу классицизма, свойственно очень точно и логично разграничивать смысл слов, используя чаще всего общепонятные, закрепленные словарем значения. Интересна с этой точки зрения "Зимняя дорога" (1826):

Сквозь волнистые туманы
Пробирается луна,
На печальные поляны
Льет печально свет она.

По дороге зимней, скучной
Тройка борзая бежит,
Колокольчик однозвучный
Утомительно гремит.

Что-то слышится родное В долгих песнях ямщика:
То разгулье удалое,
То сердечная тоска .,

Ни огня, ни черной хаты.
Глушь и снег... Навстречу мне
Только версты полосаты
Попадаются одне

Скучно, грустно. Завтра, Нина,
Завтра, к милой возвратясь,
Я забудусь у камина,
Загляжусь не наглядясь.

Звучно стрелка часовая
Мерный круг свой совершит,
И, докучных удаляя,
Полночь нас не разлучит.

Грустно, Нина: путь мой скучен,
Дремля смолкнул мой ямщик,
Колокольчик однозвучен,
Отуманен лунный лик.

В этих семи строфах дана целая гамма синонимов: печаль, скука, тоска, грусть, и каждое из этих слов отли-чается свойственными ему, не зависящими от автора смысловыми оттенками. Поляны - печальные, потому что луна льет на них печальный свет; дорога - скучная; песни ямщика- тоскливые ("сердечная тоска"); поэту - грустно. "Скучно, грустно..." - говорит он, объединяя эти два слова в одном восклицании, но тут же и поясняет их различие:

Грустно, Нина; путь мой скучен...

А в последнем стихе - замечательное "отуманен лунный лик", которое значит не столько то, что луна подернута туманом,- луна, воспринятая здесь как живое существо, как человек ("лик"), отуманена печалью. И всякий раз, как Пушкин назовет тот или иной из этих синонимов, он будет отчетливо различать смысловые оттенки каждого:
v Иль в лесу под нож злодею
Попадуся в стороне,
Иль со скуки околею
Где-нибудь в карантине
Долго ль мне в тоске голодной
Пост невольный соблюдать...
( "Дорожные жалобы" 1831)

Что, брат? Уж не трунишь, тоска берет - ага!
("Румяный критик мой    ", 1830)

Цели нет передо мною:
Сердце пусто, празден ум,
И томит меня тоскою
Однозвучный жизни шум.
("Дар напрасный, дар случайный    ", 1823)

Мне грустно и легко;
печаль моя светла;
Печаль моя полна тобою,
Тобой, одной тобой...
Унынья моего
Ничто не мучит,
не тревожит...
("На   холмах Грузии лежит ночная мгла...", 1820)

У Лермонтова, как правило, можно видеть собственное осмысление излюбленных им слов, раскрывающихся читате-лю не в одном каком-нибудь стихотворении, а в контексте, который можно назвать "контекст „Лермонтов"". Некоторые из самых важных для Лермонтова слов таковы: страсть (страсти), огонь, пламя, буря, трепет, мечта, блеск, шум, тоска, пустыня, приличье, тайный, холодный, могучий, святой, отрада. Возьмем одно из них-"пустыня". Вот несколько контекстов, в которых оно встречается:

1   В толпе людской и средь пустынь безлюдных
В нем тихий пламень чувства не угас. ("Памяти А. И. Одоевского", 1839)

2   За жар души, растраченный в пустыне...
("Благодарность"   1340)

3 И грустно мне, когда подумаю, что ныне
   Нарушена святая тишина
   Вокруг того, кто ждал в своей пустыне
Так жадно, столько лет спокойствия и сна!
("Последнее новоселье", 1841)

4. Так две волны несутся дружно
Случайной, вольною четой
В пустыне моря голубой .
("Я верю   под одной звездою...", 1841)

5. Выхожу один я на дорогу;
Сквозь туман кремнистый путь блестит;
Ночь тиха; пустыня внемлет богу,
И звезда с звездою говорит.
(1841)

Мы привели только пять примеров из многих возможных. Уже они говорят о большой эмоциональной насыщенности слова. Так, в примере 2 "пустыня" - это бесчувственные, бездушные люди, те самые, которые способны по-ложить камень нищему в его протянутую руку. В примере 1 идет речь о сибирской каторге, на которой декабрист Одоевский провел восемь лет жизни, с 1829 по 1837 год; значит, здесь "пустыня" - это край изгнания, жестокий, безлюдный. Близкое значение - в примере 3: эти стихи посвящены Наполеону, и слово "пустыня" здесь означает остров Святой Елены, на котором умер изгнанный французский император, окруженный врагами и величественной природой; это тот самый остров

Под небом дальних стран,
Где сторожил его, как он непобедимый,
Как он великий, океан!

Этими строками кончается стихотворение "Последнее новоселье", из которого взят наш пример.

В примере 4 смелое словосочетание: "В пустыне моря голубой". И это не просто внешняя метафора, отождест-вляющая   безлюдное   море с пустыней. В стихотворении "Я верю: под одной звездою..." Идет речь о судьбе двух людей, мужчины и женщины, которых разлучила недобрая жизнь, о несостоявшейся их близости, и эта судьба сопоставлена с волнами:

Гак две волны несутся дружно
Случайной, вольною четой
В пустыне моря голубой:
Их гонит вместе ветер южный,
Но их разрознит где-нибудь
Утеса каменная грудь ...

Слово "пустыня" вызывает в нашем сознании мысль о светском окружении, которое отчуждает любящих друг от друга. Оно становится понятным, если помнить о контексте уже приведенной выше строки: "За жар души, растраченный в пустыне..."

Ну, а в последнем, 5-м примере - "Пустыня внемлет богу" - это же слово обозначает тихое безлюдие спящей местности. Смысл его здесь в том, что оно раздвигает рам-ки пространства. Стихотворение начинается с повествова-ния о чем-то весьма определенном: человек лунной ночью в одиночестве бредет по проселку.

Выхожу один я на дорогу;
Сквозь туман кремнистый путь блестит;
Ночь тиха...

И вот - горизонты раздвигаются. Нет уже "кремнистого пути", реальной, единичной   дороги,- есть   земля и небо:

...Пустыня внемлет богу,
И звезда с звездою говорит.
В небесах торжественно и чудно!
Спит земля в сиянье голубом...

"Пустыня" - самое общее, лишенное конкретных признаков понятие, которое позволяет этот взлет к богу, звездам, небесам... Его можно здесь расшифровать как "пустынная, безлюдная, ночная Земля",- именно Земля, вся Земля, а не, скажем, деревья, поля, леса'. Замечательно, что Земля, которая "спит в сиянье голубом", увидена Лермонтовым как бы с другой планеты, или, если пользоваться сегодняшними понятиями, с точки зрения космонавта - этот взлет к масштабам космоса характерен для Лермонтова; именно так описана Земля и в поэме о Демоне, где она тоже дается сверху, из безграничной дали:

И над вершинами Кавказа
Изгнанник рая пролетал:
Под ним Казбек, как грань алмаза,
Снегами вечными сиял,
И, глубоко внизу чернея,
Как трещина, жилище змея,
Вился излучистый Дарьял...
Этот космический взгляд роднит Лермонтова с Блоком, который тоже в стихотворении о Демоне (1916) мог от имени своего героя, обращавшегося к любимой женщине, сказать:

Да, я возьму тебя с собою
И вознесу тебя туда,
Где кажется земля звездою,
Землею кажется звезда.

С этим КОСМИЗМОМ и связано слово "пустыня" в стихотворении "Выхожу один я на дорогу".

Вот что такое лермонтовская "пустыня": слово, стремящееся к максимальному расширению смысла. Пустыня - где нет близкой души; где человек обречен на одиночество изгнания; где нет людей, нет жизни. Все эти частные кон-тексты перекликаются, поясняют друг друга, образуют один общий, сложный смысл лермонтовского слова "пустыня".

И вот теперь, с этим новым пониманием слова, прочитаем другие строфы Лермонтова - они окажутся сложнее, чем могли бы представиться прежде:

1. Так царства дивного всесильный господин -
Я долгие часы просиживал один,
И память их жива поныне
Под бурей тягостной сомнений и страстей,
Как свежий островок безвредно средь морей
Цветет на влажной их пустыне.
("Как часто, пестрою толпою окружен.. ", 1810)

2. Но остался влажный след в морщине
Старого утеса. Одиноко
Он стоит, задумался глубоко,
И тихонько плачет он в пустыне.
("Утес", 1841)

3. Посыпал пеплом я главу,
Из городов бежал я нищий,
И вот в пустыне я живу,
Как птицы, даром божьей пищи...
("Пророк", 1841)

В примере 1 - "влажная пустыня морей": это близко к тому, что мы видим в стихах, посвященных Ростопчиной ("В пустыне моря голубой..."). В примерах 2 и 3 вроде бы речь идет о пустыне в прямом смысле слова, и все же в обоих случаях преобладает оттенок другой - одиночество, безлюдье. Это не меняется от того, что "пустыня" в стихотворении "Пророк" имеет еще и дополнительный смысл- "пустынь", слово, которое Даль в своем "Толковом словаре живого великорусского языка" объяснял так: "Уединенная обитель, одинокое жилье, келья, лачуга отшельника, одино-кого богомольца, уклонившегося от сует" (т. III, стр. 542). Впрочем, в таком случае ударение было бы другое.

Еще одно лермонтовское слово- "холод" и прилагательное - "холодный".

1. Люблю тебя, булатный мой кинжал,
Товарищ светлый и холодный...
("Кинжал", 1838)

2. И ненавидим мы, и любим мы случайно,
Ничем не жертвуя ни злобе, ни любви,
И царствует в душе какой-то колод тайный,
Когда огонь кипит в крови.
("Дума", 1838)

3. Пробудится ль в тебе о прошлом сожаленье?
Иль, быстро пробежав докучную тетрадь,
Ты только мертвого, пустого одобренья
Наложишь на него холодную печать...
(Посвящение к поэме "Демон", 1838)

4. Когда касаются холодных рук моих
С небрежной смелостью красавиц городских
Давно бестрепетные руки...
("Как часто, пестрою толпою окружен    ",   1840)

5. И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокруг.
Такая пустая и глупая шутка...
("И скучно, я грустно    ", 1840)

6. Картины хладные разврата,
Преданья глупых юных дней,
Давно без пользы и возврата
Погибших в омуте страстей...

7 Вечно холодные, вечно свободные,
Нет у вас родины, нет вам изгнания.
("Тучи", 1840)

8 Один, - он был везде, холодный, неизменный,
Отец, седых дружин, любимый сын молвы ..
("Последнее новоселье", 1841)

9   Пускай холодною землею
Засыпан я,
О друг, всегда, везде с тобою
Душа моя.
("Любовь мертвеца", 1841)

10. Из-под таинственной, холодной полумаски
Звучал мне голос твой, отрадный, как мечта .
(1841)

11. Так две волны несутся дружно . ..
И полны холодом привычным,
Они несут к брегам различным,
Без сожаленья и любви,
Свой ропот сладостный и томный,
Свой бурный шум, свой блеск заемный
И ласки вечные свои
("Верю,   под одной звездою…" 1841)

Итак, что же такое у Лермонтова "холод", "холодный"? В примере 1 - твердость; в примере 2 и 3 - равнодушие, в примере 4 - спокойствие, невозмутимость; в примере 5 - презрительное безразличие; в примере 6 - бездушие; 7 - свобода от привязанностей; 8 - неприступность, несгибае-мость; 9 и 10 - нечто неживое, противоположное живому. В последнем, 11-м, - это, казалось бы, вполне реальная характеристика морских волн; но ведь волны-то метафорические, речь идет о любящих или любивших друг друга людях, которые "без сожаленья и любви" разошлись в разные стороны; "...полны холодом привычным" оказывается характеристикой светского общества, а также их, этих дво-их, принадлежащих к высшему свету. Лермонтов обычно не противопоставляет себя бездушному свету - и у него тоже "холодные руки", такие же бесчувственные, как "давно бестрепетные руки" "красавиц городских"; и у него, как у всего его поколения, "царствует в душе какой-то холод тайный". Вот, оказывается, что значит "из-под таинствен-ной, холодной полумаски"; полумаска - обличие высшего света, признак его - холодное бездушие. От этого холода- шаг дальше, и тогда мы увидим:

На светские цепи, На блеск утомительный бала Цветущие степи Украины она променяла, Но юга родного На ней сохранилась примета Среди ледяного" Среди беспощадного света... ("М. А. Щербатовой", 1840)

А как было у Пушкина? У Пушкина встречаем эпитет "холодный" в переносном значении, но оно, это значение, точно очерчено:

Кто изменил пленительной привычке?
Кого из вас увлек холодный свет?..
...Фортуны блеск холодный
Не изменил души твоей свободной...
("19 октября", 1823)

Душа вкушает хладный сон.
("Поэт", 1827)

Он пел -а хладный и надменный
Кругом народ непосвященный
Ему бессмысленно внимал...
Мы сердцем хладные скопцы...
("Поэт и толпа", 1828)

Пушкинская метафора - общеязыковая. У Лермонтова же языковая метафора приобретает новое звучание, живую образность. У Пушкина сочетания с эпитетом "холодный" (или "хладный") более или менее привычные, они близки к фразеологическим: холодный свет, холодный блеск, хладный сон. У Лермонтова некоторые допустимы с точки зре-ния общего словоупотребления - с холодным вниманьем, холодные руки, холодная земля (хотя и в этих случаях смысл обогащен дополнительными оттенками), другие же отличаются необыкновенностью, а потому особой силой воз-действия: холодная печать, картины хладные, холодная полумаска, полны холодом привычным... Разумеется, это не значит, что слово у Пушкина проще. Достаточно сослаться на тот же эпитет в поэме "Полтава", где, рассказывая о сражении, Пушкин говорит: "Катятся ядра, свищут пули, нависли хладные штыки". Здесь "хладный" напоминает одновременно и о том, что штык - холодное оружие, и о том, что металл холодный, и о хладнокровии храбро обо-роняющейся пехоты: смысловая структура слова сложна, однако не субъективна, она рождена не внутренним кон-текстом, а внешним.

Нельзя читать Лермонтова, как Пушкина,- он требует другого подхода, привлечения иного контекста.

Ссылки по теме: